В среде психологов, придерживающихся в своей работе различных направлений, есть место любым человеческим чувствам — от дружбы и поддержки до зависти и враждебности друг к другу. Внутри психологических подходов есть свои правила, иерархия, ценности и свой «птичий» язык. Таким образом, внутри одного подхода образуется свое сообщество, члены которого работают друг с другом, тратят время и деньги на достижения, одобряемые этим сообществом.
Как же потребности клиентов «с улицы»? Остаются за рамками?
Проследим среднестатистический путь психолога – учеба в ВУЗе, практика во время учебы в средней школе и вместе со своими коллегами-студентами, которые также не «с улицы» и говорят на специфическом языке. Затем обучение какому-либо направлению – психоанализ, гуманистическое направление, гештальт, юнгианство, арт-терапия, экзистенциальная психология и пр. Практика в такой школе происходит опять на «своих» — тех же обучающихся коллегах. Потом психолог пристраивается преподавать, вращается с той же среде – ведет какие-то группы, участвует в конференциях, принимает клиентов – студентов той же программы, из-за чего, психология отчасти превращается в финансовую пирамиду. Внизу пирамиды студенты, которые должны пройти личную терапию или личный анализ, чуть выше коллеги, прошедшие положенные часы терапии, еще выше супервизоры – получается красивая пирамида из «своих». Кстати участникам такой пирамиды свойственно похваляться друг перед другом кто сколько потратил денег на обучение. Чем больше потраченных денег, тем выше статус.
Что происходит, когда к такому специалисту приходят клиенты с «улицы», которые хотят получить квалифицированную помощь, вместе с тем сомневаются в том, что нуждаются в психологических услугах?
Все-таки это довольно молодое направление деятельности в российской действительности, вызывающее противоречивые чувства – опасения в том, помогает ли психолог, страх, что «загипнотизируют и будут отрабатывать свои техники», но и надежда на помощь и облегчение невыносимого состояния.
Что делает психолог? На первой или второй сессии, например, психолог-аналитик молчит, так как придерживается тезиса Фрейда о целесообразности фрустрации пациента молчанием. Если он считает себя гештальт-терапевтом, то изрекает любимую фразу гештальтистов «как вам в этом сейчас?», либо гуманистическое «побудьте с этим», а, возможно, юнгианское «ваше мудрое бессознательное ведет вас к индивидуации», либо расстановочное «родовая энергия течет в обратную сторону», когнитивно-поведенческое «ваши внутренние установки мешают созданию отношений» и так далее. Все эти фразы и интерпретации не плохи сами по себе, и, возможно, близки к истине и могли бы продвинуть клиента, если бы он их понимал.
Чтобы понять суть таких фраз, вопросов или молчания психолога, клиент должен пройти некую подготовку. Фрустрация клиента молчанием, если он и так страдает, скорее всего, создаст у него ощущение небезопасности, он должен «дорасти» до такой прочности, когда сможет доверять и выдерживать эту фрустрацию.
Ответ на вопрос «как вам в этом сейчас?» предполагает понимание чувств, состояний, умение их называть, знание кто есть это «я», к которому обращаются, что есть разные части «я».
«Побудьте с этим» вызывает вопрос «с чем именно?» или замечание «зачем быть, если хочу избавиться», то есть клиент должен понимать, что значит «пребывать» в контакте со своими чувствами, для чего это нужно, как это ему может помочь.
Если говорить про бессознательное, то у клиента могут быть самые разные фантазии о том, что это такое. Возникает страх, что психолог знает что-то большее, раз видит это «бессознательное», но скрывает, надо обязательно добиться от него ответов и рецептов.
Разговор про «установки» вообще связывается с гипнозом, и может вызвать запрос клиента на то, чтобы его «перегипнотизировали на другие установки».
Даю установку… — жрать меньше надо!
А. Кашпировский
Все это требует простой объяснительной работы, этакого информационного ликбеза о том, какие есть закономерности функционирования психики, что делать с негативными чувствами, почему люди реагируют так или иначе, как устроена личность человека, что такое субличности, двигаться к индивидуации – это куда? И так далее.
Это много просветительской работы. Однако, что делает психолог? Чаще всего не опускается до объяснений, «предоставляя клиенту выбор» и помогает «взять ответственность за свою жизнь на себя», «безоценочно» и «не давая советов». Все это верно, вместе с тем поведенческие механизмы, закономерности отношений, вроде простого — «чтобы были хоть какие-то отношения с мужем, надо спать с мужем, а не с ребенком» хорошо бы озвучивать, так как клиенту станут ясны особенности своих житейских ситуаций.
В итоге клиент остается с ощущением непонятости того, что делает психолог, увеличивающихся опасений относительного целесообразности психотерапии для него, укрепляется во мнении, что все психологи «странные», психотерапия – запудривание мозгов, бесконечные разговоры, за которые на халяву предприимчивые люди «стригут бабки».
Психолог же идет к супервизору и укрепляется в своем мнении, что «надо отдать ответственность», «у клиента сопротивление», «нельзя давать советов», «не оценивать клиента», «клиент просто не готов». С помощью таких слов психолог заботится о своем образе «хорошего психотерапевта» в глазах супервизора и профессионального сообщества. Ведь он правильно консультирует – не навязывает своего мнения, не дает советов, не берет ответственность на себя, а только задает хитрые вопросы, которые не догадался задать себе клиент. И у клиента должен быть исцеляющий инсайт.
Кот много гулял по ночам, с воплями. Хозяева решили его кастрировать. После операции, кот оклемался и опять за старое – гуляет, вопит по ночам под окном.
Хозяин спрашивает: «Что ты там делаешь?»
Кот: «А я консультирую!»
Анекдот
В современной психологии существует сотни направлений, психотерапевтических моделей, часть из них пытаются объединить десятки школ. Однако, все школы и направления схожи в одном – в том, что психотерапия – это помогающие отношения, которые нуждаются в безопасной и доверительной атмосфере. Есть много общего в понимании идеальных помогающих отношений у представителей разных школ и методик. Оказывается, что больше общего будет у психологов разных направлений, но одного профессионального уровня – это специалисты с богатым клиническим опытом, чем у психологов внутри одной школы.
Все, что происходит в терапии, происходит в терапевтических отношениях. И к какому бы направлению психолог не принадлежал, он тот, кто строит и присутствует в этих отношениях, а не тот, кто только применяет те или иные техники к клиенту. Отсюда вытекает известный тезис о том, что психолог работает собой, а не техниками. Однако, это легче утверждать, чем реально придерживаться.
Проще предложить технику, лекарство, упражнение, чем практиковать терапевтическое присутствие, уметь оставаться человеком, а не «хорошим психологом» вместе с клиентом. Например, признавать свои ошибки в терапии и терапевтических отношениях, разделять личную боль клиента, сохранять устойчивость в неопределенности.
Недавно я спросила своего друга, как проходит его анализ. «Прекрасно! – ответил он. – Он (психоаналитик) признается, когда ошибается!»
Понимание, что терапевт бывает часто не прав, является одним из важнейших терапевтических открытий.Ненси Мак-Вильямс «Формулирование психоаналитического случая».
Александр Бадхен, один из моих дорогих и любимых учителей, рассказывал об одном эксперименте, который проводил во многих группах. Суть эксперимента в том, что участникам предлагалось простое упражнение, в котором нужно было вспомнить то время, когда в жизни появилась проблема, когда что-то шло не так. Затем представить, что бы произошло, если бы удалось поговорить о своих переживаниях с другим человеком. Каким должен быть этот другой человек? В итоге получалось описание поддерживающего союзника, спокойного, цельного, сопереживающего, устойчивого. Но никто не говорил о том, что этот человек, должен обладать какой-то специальной подготовкой, владеть техниками, проходить супервизию…
Итак, как психотерапия становится сектой, если психолог:
- Работает только со своими «подготовленными клиентами», такими же психологами или студентами
- Говорит на своем «птичьем» языке
- Кажется, что знает больше, но ничего не объясняет клиенту
- Заботится только о том, как он будет выглядеть перед супервизором или сообществом
- Использует только техники вместо человеческих качеств
В этой ситуации остается надежда, что психотерапевтов, умеющих возиться с клиентами и объяснять им что-то, говорить на языке клиента, оставаться в терапии человеком и не нарушать при этом этические нормы работы, будет все больше. Не важно из какой школы.