По мотивам размышлений о внутренней энергии, которая движет вас по жизни. Тот интерес, который остается, когда вы отбрасываете все наносное, что иногда происходит после соприкосновения со смертельным опытом. Внутреннее топливо, близкое к человеческой сути… Что же это у меня? А у вас?
…Автомобильный таможенный контроль на выезде из России. Жара. Высокий белобрысый таможенник, застегнутый на все пуговицы, без единой капли пота на непроницаемом лице, проверяет багажники.
Рядом живо приплясывает лысый загорелый круглый мужик. В багажнике фольксвагена мужика лежат кремы «Чёрный жемчуг». Многовато, на грани коммерческой партии.
— Это для кого? — спрашивает таможенник.
— Для личного пользования, — отвечает мужик.
«Чёрт!» — думаю расстроено, сейчас застрянем в разборках. Ужасно дотошный таможенник, надо же, как не повезло, прямо передо мной…
— Зачем столько? — недоумевает таможенник, собираясь развернуть мужика из-за подозрений в нелегальной коммерции, — Дайте объяснение письменно, для какого личного пользования каждый крем.
Мужик ловит муху около уха, выпускает её невредимой, берет ручку с бумагой и пишет. Таможенник читает, уголки рта уходят вниз, глаза выкатываются наружу, как два пятака. Исписанный лист бумаги брезгливо держит на весу двумя пальцами.
Заглядываю за плечо:
«Объяснительная
Дело в том, что я пид**ас. Мне нужны эти три крема до того, как… Эти два во время того, как… Эти три обязательно после того, как…
С уважением, …
Дата, подпись»
Давлюсь от смеха. Таможенник отходит на полметра, кидает документы, стараясь не дотронуться:
— Езжай!
Из машины выглядывает жена мужика:
— Чего это он?
— Да, все нормально, едем, — говорит мужик.
Разрыв шаблона, игра, шок — козыри того мужика. То, что делает его живым. Он играет с жизнью и выигрывает, иногда проигрывает, но снова включается в игру. Предприимчивый игрок, джокер, деятель.
В опасности раскрывается ваша ключевая энергия. Та, что будто больше вас. Это то, что останется до конца, суть, которые многие и не подозревают в себе.
Я же люблю такое видение вещей, когда внутри как будто лопаются пузырьки. Смотреть и видеть как мироздание шутит. Мир не только пустая и глупая шутка, как писал Михаил Юрьевич, а источник курьёзов, забав, гротеска. Мной движет распирающее грудь чувство красоты нелепостей. Ваби-саби по японски — красота несовершенства. Вот эта свобода, когда, как будто, смотришь на мир и видишь трансцендентное.
Когда мы все умрём, и некоторые станут архетипами для следующей цивилизации разумных, то я хочу быть архетипкой, умеющей тепло видеть суть вещей. В принципе, я иногда ржу над старым забором или найденным камнем, что похож на мобильный телефон…
На фото — балансирующие камни Майкла Грэба